редкая, но нежная тварь ....
11.03.2011 в 23:04
Пишет Анне-Лийзе:Город
Ключ №4: сказка с грустным концом
Название: Город
Автор: Анне-Лийзе
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка
Предупреждение: специфический стиль
От автора: это грустный конец, если вдруг возникнут сомнения - просто поверьте автору)
читать дальше
Город
Не бывали здесь раньше?
Знаете этот город хорошо?
Что вы, для гостей он совсем другой.
А хотите посмотреть изнутри?
Это просто сказка. В этом городе звезд не видно, а непрожаренный блинчик луны едва угадывается в стыдливом желании слиться с небом. Уж больно странным и неуместным выглядит здесь его появление.
В такое время Тээле нравится сидеть на широком подоконнике и ловить последний лучик солнца, заглядывающий в окно отражением в стекле соседнего дома. Это большая удача - найти комнату, в которой бывает солнце. Иначе ее слабенькая фиалка совсем зачахнет и уж точно никогда не даст бутонов. Целых пятнадцать минут солнечный зайчик играет вялыми пушистыми листиками, прежде чем скользнуть куда-то за край стены и полностью раствориться.
Скоро. Тээле спускает ноги к дощатому полу и тихо улыбается. Скоро будет пора.
И когда серое марево опускается на город, Тээле открывает дверь и ступает наружу. Она неслышно идет по лестнице. Одна ступенька, две, три. Четыре пролета по десять - и две узеньких перед выходом. Тонкие пальцы ложатся на массивную ручку рассохшейся старой двери.
Тээле, Тээле. Зачем ты вышла из дома в такую пору, маленькая Тээле?
Это не похоже на день, это не похоже на ночь. Тягучий влажный туман наполняет улицы. В дымке крыши, в дымке стены, в дымке камни мостовой. Маленькие капельки на жестяных скатах окон, на столбах фонарей. Светло. Светло. Зачем же так светло? Вдруг кто увидит тоненькую Тээле. Вдруг кто обидит миленькую Тээле.
Она идет босиком очень осторожно. Аккуратно. Ее узкие ступни поднимаются и опускаются, поглаживая булыжники. Мягко трогают грубые камни изящные ножки Тээле. Симметричные косточки на щиколотках двигаются влево-вправо. Старая мостовая. Незаметные глазу трещинки, мелкие острые камешки, коварные стеклышки. Не поранить бы ножки бедной Тээле.
Где-то бухнула дверь, и шальной пьяный голос резко орет что-то отборное, но, внезапно захлебнувшись на середине, срывается в жалкую невразумительную тираду, заглохшую в глубине дворов. В ближнем доме со скрежетом дергают раму.
- Кто здесь?
Ветром метнулось в сторону худенькое тельце Тээле. Белой бабочкой распласталось по грязной стене. Не дышать, не дышать. Вдруг кто услышит, как гулко бьется в груди жаркое сердце крошки Тээле.
Тягуче скрипит обратно окно. И она бежит - бедные ножки - бежит, не видя дороги. Ее хрупкие пальчики запинаются о камни. Больно, так больно - не останавливается Тээле. Воздуха, воздуха. В глазах рябит от черных мушек.
Жестокая мостовая. Вот уже коленки разбиты, а подол весь в пыли. И испачканы бледные ладошки. Красные капельки набухают на саднящих ранках.
Тээле, Тээле. Чего ты боишься, маленькая Тээле?
Площадь открывается навстречу. Поднимает глаза бедняжка. Стены ввысь. Купола сквозь марево. Кресты в небо. «Пресвятая Богородице, не остави меня погибнути».
Что ж – иди коли решила, малышка Тээле. Да будь осторожней, родное сердце.
Этот город прекрасен. Его красота манит и давит одновременно. Она тянет и жжет, так что становится больно. Здесь страшно. Здесь приторно-сладко. Этот город берет у тебя все, но его хочется снова. Он пьет твои соки. Питается тобой. Отсюда надо бежать, но он не отпустит. Этот город насилует тебя. Этот город отдается. Посмотри, как он ложится перед тобой. Как лижет он нанесенные тебе ранки, сладкая Тээле.
Вот его дома. Они совсем не похожи на старый ветхий дом Тээле. Но они тоже его, надо же. Один за другим они красуются. Друг перед другом – что им замарашка Тээле? Изысканные в своем великолепии. Уродливые в своей вычурности. Такие разномастные. Такие одинаковые. Большие окна сияют чистотой. Солнце заходит сюда с утра и покидает их поздно ночью – пару часов подремать перед новым визитом.
Тээле думает, как хорошо было бы тут жить. Не ей - ее фиалке. Вот здесь. Или нет – в том окне с завитушками. Или лучше в голубом особняке?
Ну же. Твоя фиалка скучала бы по тебе, золотце. Она засохла бы без тебя, добрая Тээле.
Этот дом - не чета остальным. Он блистателен. Его простота дороже золотых барельефов. Смотреть на него – слепит глаза. Тээле касается светлой стены рукой, оставляя темную «лапку». Терракота, цвет жженой земли. Красная глина на мелком белом песке. Нелепая чужеродная отметина.
Ты оставила свой след на этом доме, Тээле? Это след твоей крови, девочка.
Слабый стук. Тихий звук. Глазки долу. Книксен.
Ты должна вести себя правильно, Тээле.
Петли здесь никогда не скрипят. Одна ступенька, две, три. И все вниз, вниз. Так, так. Нельзя ей в верхние покои. Запачкает ковры пыльными сбитыми ножками Тээле. Два пролета по пять и порожек у входа. Люди здесь никогда не шумят.
Не шуми и ты - будь умницей, Тээле.
Замирает дыхание от страха, и потеют ладони, разъедая подсохшие ранки на коже. Руку – он подает ей руку – и она протягивает свои тонкие пальчики. От касания срывается сердце вниз. От ожидания порхают бабочки в пустой груди. Сладкое предвкушение счастья туманит глаза – и уже ничего, ничего не разглядеть в темной каморке при свете пары свечей в канделябре. Блеск его глаз слепит глупенькую Тээле.
Не закрывай же век, милая.
Тени, тени. Они причудливо стекают вниз, пластом ложатся на стены, двигаются странными всполохами. Живут своей, неподвластной никому, жизнью. Какое дивное, какое волшебное зрелище. Но не видит этого чуда очарованная Тээле. Какая досада.
Куда же ты смотришь? Он кажется тебе неземным, золотце?
Тянутся, обвивают чужую шею, цепляются за нее, как за спасение слабые руки. Льнет, плавится воском под каждым прикосновением гибкое тело. Срывают, ловят - как последний - поцелуй пересохшие губки.
Сделаешь все, что он скажет? Ты послушная девочка, маленькая Тээле.
Но что ж мы так бестактны, право слово? Не погулять ли нам немного пока, не против?
Что-то странное вокруг. Что случилось? Этот город - что с ним?
Какое жалкое зрелище. Где его лоск и блистательность? Его редкая уместность и харизма? Где легкий снобизм? Утонченный разврат? Как жаль. Маскарад окончен. Флирт уже не нужен. К чему всегда нравиться? Ему было неплохо с вами, но он пока не хочет больше. Полюбуйтесь на это чудо неглиже - он позволяет. Это отталкивающе-брезгливое довольство, эта вялая расслабленность, противно- влажная сытость. Особое состояние. Специфический запах. Он не стесняется. Ему плевать. Бежать отсюда - сейчас самое время. Он не будет никого держать.
В воздухе серая взвесь планктона. Слизь - на листьях деревьев, фонарях, оконных стеклах. Дефилировавшие еще недавно по мостовой в оказавшейся тщетной надежде колоритные обитательницы тускнеют и по одной покидают бульвар.
Мглистый туман и палевый налет предутренней росы под ногами.
Но поглядите, кто там плывет в этом мутном аквариуме рыбкой-гуппи? Неужели наша Тээле? В ее глазах счастье, на ее лице блаженная полуулыбка, носик вздернут, щечки горят, в ее волосах - цветок фиалки.
Тук-тук. Тук-тук.
Да это туфельки. Злыми глазками стреляют в нее экзотические рыбки. Серебряные пряжечки. Острые носочки. Тонкие каблучки. Кто теперь сравнится с милашкой Тээле?
Тусклая хмарь потихоньку растворяется, уступая слабому, но неумолимому давлению суточного круговорота. Почти прозрачный, еще ненавязчивый, свет смывает склизкий налет с тела города. Обливает собой уличные мостовые. Освежает стены особняков. Чистит фонари. Расчесывает листву деревьев на бульварах и аллеях. К утру этот город будет в форме. Вы удивитесь. Вы его не узнаете.
Тук. Тук-тук. Тук. Что такое?
Прихрамывает бедняжка Тээле. Ее бровки подняты вверх, штрихом легла между ними тонкая морщинка боли. Пухлая губка закушена, а пальчики мучительно комкают пыльный подол платья. Как не вовремя тяжела старая скрипучая дверь. Две узкие ступеньки не к месту у входа и – острая пытка – четыре пролета по десять наверх.
Еле живой возвращается в крохотную комнатку усталая Тээле. В кровавые мозоли стерли кожу на пяточках новые прекрасные туфельки.
Тээле, Тээле. За этим ли ты ходила из дома, глупенькая Тээле?
Она целует перед сном пушистые бледные листики своей фиалки. Садится на кровать, откинув старое байковое одеяло. Сладко протягивает под него израненные ножки. Ее глаза слипаются. Она ровно и тихо дышит.
Спи, спи, милая Тээле. Все будет хорошо, девочка.
Твоя фиалка распустит сиреневые бутончики на окне под лучом отраженного солнца. Басом пропоют под гулким куполом «аллилуйя», и колокола зазвучат над тобой в ярком небе. Ты будешь счастлива здесь. Этот город будет твоим. Только твоим, лапочка. Ведь это сказка. Твоя сказка, милая. Разве у нее может быть несчастливый конец, Тээле?
Посмотрите – она улыбается во сне. У нее красивая улыбка.
А город просыпается. О, этот город вы знаете хорошо.
Пойдемте же отсюда? Мы ведь совсем из другой сказки, не правда ли?
URL записиКлюч №4: сказка с грустным концом
Название: Город
Автор: Анне-Лийзе
Фэндом: ориджинал
Рейтинг: PG-13
Жанр: сказка
Предупреждение: специфический стиль
От автора: это грустный конец, если вдруг возникнут сомнения - просто поверьте автору)
читать дальше
Город
Не бывали здесь раньше?
Знаете этот город хорошо?
Что вы, для гостей он совсем другой.
А хотите посмотреть изнутри?
Это просто сказка. В этом городе звезд не видно, а непрожаренный блинчик луны едва угадывается в стыдливом желании слиться с небом. Уж больно странным и неуместным выглядит здесь его появление.
В такое время Тээле нравится сидеть на широком подоконнике и ловить последний лучик солнца, заглядывающий в окно отражением в стекле соседнего дома. Это большая удача - найти комнату, в которой бывает солнце. Иначе ее слабенькая фиалка совсем зачахнет и уж точно никогда не даст бутонов. Целых пятнадцать минут солнечный зайчик играет вялыми пушистыми листиками, прежде чем скользнуть куда-то за край стены и полностью раствориться.
Скоро. Тээле спускает ноги к дощатому полу и тихо улыбается. Скоро будет пора.
И когда серое марево опускается на город, Тээле открывает дверь и ступает наружу. Она неслышно идет по лестнице. Одна ступенька, две, три. Четыре пролета по десять - и две узеньких перед выходом. Тонкие пальцы ложатся на массивную ручку рассохшейся старой двери.
Тээле, Тээле. Зачем ты вышла из дома в такую пору, маленькая Тээле?
Это не похоже на день, это не похоже на ночь. Тягучий влажный туман наполняет улицы. В дымке крыши, в дымке стены, в дымке камни мостовой. Маленькие капельки на жестяных скатах окон, на столбах фонарей. Светло. Светло. Зачем же так светло? Вдруг кто увидит тоненькую Тээле. Вдруг кто обидит миленькую Тээле.
Она идет босиком очень осторожно. Аккуратно. Ее узкие ступни поднимаются и опускаются, поглаживая булыжники. Мягко трогают грубые камни изящные ножки Тээле. Симметричные косточки на щиколотках двигаются влево-вправо. Старая мостовая. Незаметные глазу трещинки, мелкие острые камешки, коварные стеклышки. Не поранить бы ножки бедной Тээле.
Где-то бухнула дверь, и шальной пьяный голос резко орет что-то отборное, но, внезапно захлебнувшись на середине, срывается в жалкую невразумительную тираду, заглохшую в глубине дворов. В ближнем доме со скрежетом дергают раму.
- Кто здесь?
Ветром метнулось в сторону худенькое тельце Тээле. Белой бабочкой распласталось по грязной стене. Не дышать, не дышать. Вдруг кто услышит, как гулко бьется в груди жаркое сердце крошки Тээле.
Тягуче скрипит обратно окно. И она бежит - бедные ножки - бежит, не видя дороги. Ее хрупкие пальчики запинаются о камни. Больно, так больно - не останавливается Тээле. Воздуха, воздуха. В глазах рябит от черных мушек.
Жестокая мостовая. Вот уже коленки разбиты, а подол весь в пыли. И испачканы бледные ладошки. Красные капельки набухают на саднящих ранках.
Тээле, Тээле. Чего ты боишься, маленькая Тээле?
Площадь открывается навстречу. Поднимает глаза бедняжка. Стены ввысь. Купола сквозь марево. Кресты в небо. «Пресвятая Богородице, не остави меня погибнути».
Что ж – иди коли решила, малышка Тээле. Да будь осторожней, родное сердце.
Этот город прекрасен. Его красота манит и давит одновременно. Она тянет и жжет, так что становится больно. Здесь страшно. Здесь приторно-сладко. Этот город берет у тебя все, но его хочется снова. Он пьет твои соки. Питается тобой. Отсюда надо бежать, но он не отпустит. Этот город насилует тебя. Этот город отдается. Посмотри, как он ложится перед тобой. Как лижет он нанесенные тебе ранки, сладкая Тээле.
Вот его дома. Они совсем не похожи на старый ветхий дом Тээле. Но они тоже его, надо же. Один за другим они красуются. Друг перед другом – что им замарашка Тээле? Изысканные в своем великолепии. Уродливые в своей вычурности. Такие разномастные. Такие одинаковые. Большие окна сияют чистотой. Солнце заходит сюда с утра и покидает их поздно ночью – пару часов подремать перед новым визитом.
Тээле думает, как хорошо было бы тут жить. Не ей - ее фиалке. Вот здесь. Или нет – в том окне с завитушками. Или лучше в голубом особняке?
Ну же. Твоя фиалка скучала бы по тебе, золотце. Она засохла бы без тебя, добрая Тээле.
Этот дом - не чета остальным. Он блистателен. Его простота дороже золотых барельефов. Смотреть на него – слепит глаза. Тээле касается светлой стены рукой, оставляя темную «лапку». Терракота, цвет жженой земли. Красная глина на мелком белом песке. Нелепая чужеродная отметина.
Ты оставила свой след на этом доме, Тээле? Это след твоей крови, девочка.
Слабый стук. Тихий звук. Глазки долу. Книксен.
Ты должна вести себя правильно, Тээле.
Петли здесь никогда не скрипят. Одна ступенька, две, три. И все вниз, вниз. Так, так. Нельзя ей в верхние покои. Запачкает ковры пыльными сбитыми ножками Тээле. Два пролета по пять и порожек у входа. Люди здесь никогда не шумят.
Не шуми и ты - будь умницей, Тээле.
Замирает дыхание от страха, и потеют ладони, разъедая подсохшие ранки на коже. Руку – он подает ей руку – и она протягивает свои тонкие пальчики. От касания срывается сердце вниз. От ожидания порхают бабочки в пустой груди. Сладкое предвкушение счастья туманит глаза – и уже ничего, ничего не разглядеть в темной каморке при свете пары свечей в канделябре. Блеск его глаз слепит глупенькую Тээле.
Не закрывай же век, милая.
Тени, тени. Они причудливо стекают вниз, пластом ложатся на стены, двигаются странными всполохами. Живут своей, неподвластной никому, жизнью. Какое дивное, какое волшебное зрелище. Но не видит этого чуда очарованная Тээле. Какая досада.
Куда же ты смотришь? Он кажется тебе неземным, золотце?
Тянутся, обвивают чужую шею, цепляются за нее, как за спасение слабые руки. Льнет, плавится воском под каждым прикосновением гибкое тело. Срывают, ловят - как последний - поцелуй пересохшие губки.
Сделаешь все, что он скажет? Ты послушная девочка, маленькая Тээле.
Но что ж мы так бестактны, право слово? Не погулять ли нам немного пока, не против?
Что-то странное вокруг. Что случилось? Этот город - что с ним?
Какое жалкое зрелище. Где его лоск и блистательность? Его редкая уместность и харизма? Где легкий снобизм? Утонченный разврат? Как жаль. Маскарад окончен. Флирт уже не нужен. К чему всегда нравиться? Ему было неплохо с вами, но он пока не хочет больше. Полюбуйтесь на это чудо неглиже - он позволяет. Это отталкивающе-брезгливое довольство, эта вялая расслабленность, противно- влажная сытость. Особое состояние. Специфический запах. Он не стесняется. Ему плевать. Бежать отсюда - сейчас самое время. Он не будет никого держать.
В воздухе серая взвесь планктона. Слизь - на листьях деревьев, фонарях, оконных стеклах. Дефилировавшие еще недавно по мостовой в оказавшейся тщетной надежде колоритные обитательницы тускнеют и по одной покидают бульвар.
Мглистый туман и палевый налет предутренней росы под ногами.
Но поглядите, кто там плывет в этом мутном аквариуме рыбкой-гуппи? Неужели наша Тээле? В ее глазах счастье, на ее лице блаженная полуулыбка, носик вздернут, щечки горят, в ее волосах - цветок фиалки.
Тук-тук. Тук-тук.
Да это туфельки. Злыми глазками стреляют в нее экзотические рыбки. Серебряные пряжечки. Острые носочки. Тонкие каблучки. Кто теперь сравнится с милашкой Тээле?
Тусклая хмарь потихоньку растворяется, уступая слабому, но неумолимому давлению суточного круговорота. Почти прозрачный, еще ненавязчивый, свет смывает склизкий налет с тела города. Обливает собой уличные мостовые. Освежает стены особняков. Чистит фонари. Расчесывает листву деревьев на бульварах и аллеях. К утру этот город будет в форме. Вы удивитесь. Вы его не узнаете.
Тук. Тук-тук. Тук. Что такое?
Прихрамывает бедняжка Тээле. Ее бровки подняты вверх, штрихом легла между ними тонкая морщинка боли. Пухлая губка закушена, а пальчики мучительно комкают пыльный подол платья. Как не вовремя тяжела старая скрипучая дверь. Две узкие ступеньки не к месту у входа и – острая пытка – четыре пролета по десять наверх.
Еле живой возвращается в крохотную комнатку усталая Тээле. В кровавые мозоли стерли кожу на пяточках новые прекрасные туфельки.
Тээле, Тээле. За этим ли ты ходила из дома, глупенькая Тээле?
Она целует перед сном пушистые бледные листики своей фиалки. Садится на кровать, откинув старое байковое одеяло. Сладко протягивает под него израненные ножки. Ее глаза слипаются. Она ровно и тихо дышит.
Спи, спи, милая Тээле. Все будет хорошо, девочка.
Твоя фиалка распустит сиреневые бутончики на окне под лучом отраженного солнца. Басом пропоют под гулким куполом «аллилуйя», и колокола зазвучат над тобой в ярком небе. Ты будешь счастлива здесь. Этот город будет твоим. Только твоим, лапочка. Ведь это сказка. Твоя сказка, милая. Разве у нее может быть несчастливый конец, Тээле?
Посмотрите – она улыбается во сне. У нее красивая улыбка.
А город просыпается. О, этот город вы знаете хорошо.
Пойдемте же отсюда? Мы ведь совсем из другой сказки, не правда ли?
@темы: ориджинал